Русь деревянная

Россия гордится шедеврами деревянного зодчества, наверное, не меньше, чем Египет своими пирамидами. И по праву. Красота и гармоничность даже самых простых деревянных строений, созданные умельцами при помощи топора и нехитрых инструментов, потрясают душу. Недаром, вспоминая былое, мы говорим о деревянном строительстве как о высоком искусстве. Но сегодня деревянного домостроения как явления целостного, со своими особенностями и развивающегося, в России не существует. А жаль, потому что любовь к дереву и деревянному жилищу присуща человеку.

Россия была страной исключительно деревянной с незапамятных времен и вплоть до XVII века. Деревянная застройка преобладала не только в деревнях, но и в городах. Объяснение тому простое: в наших лесных краях дерево было самым доступным строительным материалом, по сути единственным. Поэтому и средневековое зодчество развивалось в едином ключе, передавая от поколения к поколению тонкие навыки сочетания функциональности и особой красоты деревянных построек. С XVII века новый строительный материал — кирпич стал теснить дерево из городов. Постепенно деревянная застройка ушла в деревни и поселки лесной и лесостепной зоны, где и соседствует до сих пор с домами из современных строительных материалов.

Сохранившиеся памятники народной архитектуры, зачастую уникальные, можно встретить в самых разных уголках России. И хорошо видно, что каждый регион вносил в традиционное зодчество свои особенности.

Например, на севере, украшая фасад дома резьбой, обычно использовали насквозь прорезанные геометрические орнаменты. Дни там коротки, малосолнечны, игры света и тени практически нет, и если орнамент не прорезан, то его попросту не видно. А вот южнее, напротив, рельефы делали непрорезные, многоступенчатые, потому что резьба видна как раз за счет падающей тени. На севере не увлекались украшением домов скульптурными элементами, скажем головами животных, а предпочитали геометрические мотивы и уделяли больше внимания отделке полотенец и причелин, а в Поволжье — все ровно наоборот.

Очевидно, что выбор «наряда» дома и его конструкции диктовала природа края и местные культурные традиции. При этом каждая деталь имела под собой разумное обоснование, а в языческие времена еще и культовый смысл. Общим же для всех краев было удивительно деликатное отношение к природе, умение гармонично вписать в ландшафт как отдельный дом, так и поселение в целом, создав неповторимую архитектурно-природную среду.

Центром такой среды, как правило, был погост с церковью — украшение и доминанта деревни. На церковь, как на средоточие красоты и духовного смысла, было ориентировано большинство изб. Поселения формировались обычно без заранее составленного плана, без определенного архитектурно-строительного замысла, и тем не менее до сих пор поражают продуманным функционально и художественно выбором места, удачно проложенной системой улиц и переулков, целостностью и выразительностью застройки.

Несмотря на то что деревни строились в соответствии с особенностями местности, ученые все же выделяют три основных принципа северной застройки: свободный, замкнутый и рядовой, в смысле уличный. Каждый прием лежит в основе развития разнообразных местных вариантов, обусловленных преобладающим занятием населения, расположением поселения (на берегу озера или реки, вдоль прямой или извилистой дороги), культурно-бытовыми традициями. Наиболее распространена в сельской застройке уличная система.

Своеобразным модульным элементом старинного русского дома была клеть — сруб на четыре стены. При необходимости к срубу прирубали еще один — дом расширялся. Большие дома называли «хоромами» — от слова «хором». Практически все, вплоть до резных фасадных элементов, делалось топором. Наши предки издавна заметили, что древесина под ударами топора как бы закупоривается и впитывает меньше влаги, а значит, становится более стойкой к загниванию. Сегодня известно более пяти десятков типов изб, самый простейший из них — четырехстенка, самый распространенный — пятистенка. Пятистенка — это прямоугольное строение, разделенное поперечной стеной на две части: жилую — с печью, хорошо освещенную и большую, и сени, соединявшие жилье с хозяйственными помещениями. Для пристройки к избе двора, сараев или амбара обычно делали выпуски бревен.

В северных районах помещение под жилье чаще всего отводилось на втором этаже. На первом было высокое подполье, которое называли подклетом. Там, где зимы долгие и снежные, нужно было как можно выше поднять жилую часть над землей, создав при этом дополнительную площадь для хранения припасов и содержания домашнего скота. Для утепления помещения поверх потолка всегда насыпался слой земляной смазки. Пол делался двойной: черный и чистый, между которыми земляная засыпка. Печь было принято устанавливать на деревянном подпечье. Объединенная деревянными частями с внутренней архитектурой избы в одно гармоничное целое, русская печь воплощала собой домашний очаг, уют и тепло.

Шло время. Век за веком менялся уклад жизни русского человека, менялась и архитектура деревянных строений. Появлялись дома, обустроенные верхними ярусами, мансардами и мезонинами. А затем вблизи крупных городов — промышленных и культурных центров — стали формироваться пригородные зоны отдыха. Вслед за новой жилой деревянной постройкой сложилась и новая культура — дачная: с вечерними чаепитиями на верандах и в беседках, долгими прогулками по окрестностям и купаниями в водоемах. Загородные дома, как и деревенские поселения, несли в себе традиции деревянного домостроения и современные архитектурные веяния, обусловленные специфическими задачами, культурными тенденциями и модой. Грянувшая революция прошлого века, если и не прервала архитектурные традиции российского деревянного домостроения, то нанесла ему трудновосполнимый урон. Последствия мы и наблюдаем.

Любовь к отеческим домам

Хотя говорить о деревянном домостроении как о целостном явлении преждевременно, утверждать, что в России эта строительная техника не используется, конечно, нельзя. Отдельные деревянные дома и поселки порой являют миру причудливую смесь аутентичности и новаторства. Специалисты утверждают, что сейчас в России только-только закладываются принципы малоэтажной застройки как таковой, и какие-то определенные, признанные всеми приемы современного деревянного строительства пока не сложились. Но если в элитном жилье из древесных материалов некоторые тенденции архитектурного стиля все же наметились и уже проявились характерные особенности домов и поселков, то в сегменте доступного жилья — а это в основном пока малопопулярное у нас панельно-каркасное строительство — царит архитектурная анархия.

К сожалению, выдающееся отечественное архитектурное наследие в области деревянного домостроения, традиционные способы и приемы создания поселений сегодня не востребованы в полной мере. И причины здесь, скорее всего, не экономические, а ментальные. Годы советской власти глубоко изменили русского человека. Похоже, что теперь вектор наших душевных сил направлен прежде всего на обеспечение обособленного и в высшей степени комфортного существования, а это отражается не только на архитектуре самого жилища, но и на формировании окружающей его среды. Потому первая примета современного загородного дома или поселка — это высокий глухой забор, за которым трудно разглядеть не то что изыски стиля, а даже само строение. Этим мы разительно отличаемся, например, от финнов, которые друг от друга не отгораживаются, а стремятся создать в городах и поселках целостную деревянную архитектурную среду. Всевозможные сарайчики, будочки, оградки палисадников и газонов, навесы для машин — буквально все у них сделано из дерева. Такое любовно исполненное «деревянное» пространство создает неповторимое ощущение теплоты, уюта и естественности.

Для европейского жителя территория за пределами домовладения является как бы его продолжением — европеец открыт миру и доверяет ему, он тщательно и с удовольствием формирует жилую среду, которая для него не ограничивается собственным жилищем. Русский человек пока руководствуется принципом «Мой дом — моя крепость», и все, что за забором, рассматривает как ничейное, чужое.

Отчасти это объясняется высокой агрессией в нашем обществе, все еще жестко разделенном на очень богатых и очень бедных, отчасти довольно низким уровнем культуры быстро разбогатевших людей.

Так или иначе, сегодня специалисты часто отмечают отсутствие вкуса и меры в деревянной архитектуре — перебор деталей, излишество декора, — чего у наших предков никогда не наблюдалось.

А еще — невнимание, если не пренебрежение, к окружающему пространству. Как правило, проектирование на выделенном участке ведется без учета особенностей архитектурного ландшафта и геометрии построек вокруг. Создание такого обособленного мирка никогда не было свойственно русскому деревянному зодчеству и является полной противоположностью европейскому опыту, который мы начинаем активно осваивать в части технологий строительства, в том числе из дерева.

Однако специалисты считают, что в простом копировании какой-либо зарубежной технологии или опыта традиционной русской застройки не много смысла. И практика показывает, что это мнение обоснованно. Сегодня мы видим довольно много добротных домов, построенных по самым современным технологиям деревянного домостроения, но грубо разрывающих сложившуюся архитектурно-ландшафтную «ткань».

Чтобы возродить культуру деревянного зодчества, которое всегда создавало особую, уникальную жилую среду, нужно понять и почувствовать вещи принципиальные, и прежде всего масштаб и пропорциональность застройки, уместность дома или группы домов в той или иной ландшафтной среде. Очень интересен в этом отношении опыт Финляндии, где современная малоэтажная деревянная застройка формируется в рамках национальных программ.

Теплый мир дерева

В отличие от России, в Финляндии дерево было основным строительным материалом вплоть до середины XIX века, и только присоединение к Российской империи нарушило эту традицию. Хотя в середине XX века дерево было окончательно вытеснено со значимых позиций на финском строительном рынке, сегодня мы наблюдаем триумфальное возрождение традиций деревянного зодчества. В этой стране действуют несколько национальных программ по внедрению материалов из дерева в массовое строительство, и касаются они как загородной, так и городской жилой застройки. Национальная идея проста: возродить и усовершенствовать традиционную жилую деревянную экосреду и тем самым существенно повысить качество жизни каждого члена общества. Делается для этого много, начиная от исключительно бережного отношения к лесным богатствам и заканчивая скрупулезным формированием застройки в дереве, в частности за счет повсеместного применения малой архитектуры, о чем уже упоминалось.

Хотя одна из наиболее обширных национальных программ называется «Современные деревянные города», она охватывает самые разные типы строений — от отдельно стоящих домов в провинции до деревянных жилых зданий в новых городских микрорайонах. Интересно, что, используя современные технологии и приемы застройки, финские проектировщики стремятся максимально приблизиться к былой архитектурной традиции. В старых финских городах мы видим плотно поставленные друг к другу деревянные дома в один или два этажа, которые обшиты вертикально или горизонтально ориентированной доской и декорированы контрастными по цвету классическими деталями. Фасады домов разделены лишь небольшими заборами с калиткой или воротами. Большая плотность деревянной застройки создает живописное камерное пространство, в котором жить уютно и радостно.

Создание гармоничной «деревянной» среды становится возможным потому, что проектировщики зданий работают в соответствии с принятым на конкурсной основе генеральным планом застройки. Генеральный план разрабатывается детально. В нем указывается назначение участков территории, тип жилья, места для высадки деревьев, необходимые шумовые заграждения, пространства для движения пешеходов, автомобилей и т. д. Также разрабатывается список требований к застройке в целом, и, если нужно, отдельно для каждой части. Могут регламентироваться тип кровли, максимальная высота ограждений, уровень чистого пола от поверхности земли и др.

В обсуждении генерального плана принимают участие не только специалисты и чиновники, но и представители общественности, то есть те люди, которые живут или будут жить на обустраиваемой территории. К сожалению, мы можем только мечтать о подобной разработке генпланов, да и о многом другом. В России до сих пор нет ни нормативной базы, ни ресурсной — заводов, современных строительных материалов, хорошо обученных специалистов, в конце концов. А без этого нельзя продвинуть массовое строительство деревянных домов.

Безусловно, опыт бережного отношения финнов к архитектурным традициям и умелого их сочетания с инновационными технологиями стоит изучать и перенимать. Глупо было бы отказываться и от уже хорошо освоенных нашими соседями методов строительства жилья из новейших древесных материалов. Практика показывает, что в нашей стране такие технологии успешно применяются. Например, технология клееного бруса — одного из современных материалов, обладающего исключительными конструктивными свойствами. Медленно, но все же приживаются на российской почве широко распространенные за рубежом, особенно в США и Канаде, каркасно-панельные способы строительства, которые позволяют обеспечивать экологичным деревянным жильем низкодоходную часть населения.

Специалисты полагают, что российское деревянное домостроение будет развиваться в общемировом ключе и дома из массива древесины (бревна, бруса, в том числе и клееного) станут мирно уживаться с панельно-каркасными. Неясно пока, какие будут превалировать. Конечно, потребность в недорогом загородном жилье очень высока, но вот придется ли по сердцу русскому человеку европейский стиль жилища, рассчитанного не на века, а всего на 50–70 лет, — сложно сказать.

Вообще нашему соотечественнику далеко не все нравится даже у таких признанных мастеров деревянного строительства, как наши северные соседи. То, что финну в радость, — небольшая площадь дома, невысокие потолки, почти полное отсутствие декора — многим россиянам кажется слишком утилитарным.

Несмотря на близкое соседство и сходство климатических условий, мы очень разные. Финн учится у неброской северной природы затрачивать на самовыражение минимум средств и красок, будто хочет стушеваться, слиться с природой в одно целое, стать тихой нотой аккорда жизни.

Русский человек — широк, неуемен, ему нужно открыто проявить свою любовь к миру, а заодно и себя показать, и потому он громко поет хвалебную архитектурную песнь. Высокие этажи, просторные помещения, резные балконы и причудливые башенки — это наша потребность.
 

Что говорить, даже избушка русская всегда была приосаненной и принаряженной не хуже иного терема. Скорее всего, так будет и впредь, а через пару десятков лет мы увидим (и у специалистов есть такая надежда) современную «деревянную» Россию в ее неповторимой красоте.

Галина МАЛИКОВА

консультант: Ирина ПЕРЕХОДОВА, Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет

eremont.ru